Если и вправду суть китайской кухни в том, чтобы лишать продукт его натурального вкуса (вареная собака чтоб была похожей на гриб и т. д.), то мы — китайцы хоть куда. Это получается как-то само собой: ведь с добавлением политики продукт как раз и меняет свой вкус. В результате народ, переживший когда-то нашествие Пушкина и Толстого, вновь видит принципиальную разницу в слезе сербского и албанского ребенка, считает, что мужик без штанов и он же в штанах с прокурорским лампасом — это в принципе разные мужики...
       А дело в том, что наши политики давно заявили себя как стоящих выше норм обычной обывательской порядочности: лги, воруй, предавай, — здесь и можно, и нужно. Потому что во имя высших интересов. Так они говорят. В наших же нематематических головах этот плюс на минус дает не положенный минус, а что-то вроде большой скользкой кучи салата из морской капусты. Кажется, теперь это и называется общественной моралью...

       Как в тверской капусте нашли антихриста среднего размера
       Тверские патентованные борцы за справедливость — коммунисты и так называемая Крестьянская партия — подали заявления в прокуратуру и милицию. Вопросы, заметьте, были поставлены аб-со-лютно правильные, справедливые до икоты. Почему некоему Рожкову губернатор области Платов выделил деньги, если прежде тот «не имел навыка в выращивании овощей»? Почему Рожков не представил счет за покупку семян? Целесообразно ли вообще выделять деньги фермерам, рискуя не возвратить их назад, тогда как еще с советских времен существуют специализированные овощеводческие хозяйства?
       А случилось вот что. Тверской губернатор Платов придумал программу «Овощи малоимущим» для обеспечения бедных дешевой сельхозпродукцией, а не только стандартными денежными дотациями, которых нет, а если есть, то часто бедными просто пропиваются. Объявили конкурс. Лучшие условия предложил фермер Рожков. Он и получил прошлой весной из резервного фонда губернатора 220 тыс. руб.
       К началу эксперимента Рожков имел подержанный «КамАЗ», два трактора и, так сказать, хорошо отрегулированную голову. Дело в том, что он из тех, кто «вечно носится с идеями». Сейчас у него их три — это если о глобальных: массовое производство торфяных горшков под рассаду — себестоимостью в копейку; подселение зимой в теплицы на треть площади коров и свиней — тогда можно не отапливать и обходиться без удобрений; третья — крупные механизированные хозяйства занимаются только картофелем, а другими овощами — фермеры и частники, которым в небольших хозяйствах не требуются гербициды, ГСМ и прочее большое и дорогостоящее.
       Эксперимент начался. По величине зарплат область — в конце списка регионов, следовательно, сам бог велел использовать дешевую рабочую силу. С утра Рожков приезжал на рынок и в мегафон приглашал желающих работать на посадке, прополке и т. д.; тут же выстраивалась очередь — при том, что плата была максимально «рентабельная»: овощами же, по два-три ведра. Организовывал народ в бригады, а сам носился до вечера по области, как какой-нибудь пошлый кулак: то что-нибудь купит по дешевке, то подберет, то выпросит (вроде никому прежде не нужных мешков из-под муки на макаронном заводе — то есть часть тары ему обошлась бесплатно). Он дозвонился до корейского посольства, и ему в качестве дружеского чучхе прислали специалиста-овощевода для консультаций. Поскольку ожидалось воровство капусты на его фермерских полях, он объехал соседей-крестьян и вручил каждому по 100 кустиков капустной рассады, рассчитав, что если дать за бесплатно, то человек обязательно посадит, а потом воровать чужую капусту не будет смысла. И т. д., и т. п.
       Заехал губернатор Платов. И ахнул: коллективные поля вокруг представляли типичный пейзаж Святой Руси — колосились васильками и одуванчиками, а на черных рожковских грядках жирная голая наглая капуста просилась на обложку пошлого «Плейбоя». И губернатор велел распространить эксперимент на всю область и создать «центр социальных программ», который возглавил этот самый авантюрист Рожков (любой колхозник скажет вам, что авантюрист. Потому как у хорошего русского патриотического человека приличного урожая быть не может. При этой власти во всяком случае. Так они говорят).
       Цифровой итог рожковского эксперимента. Взял он, если помните, 220 тыс. Вырастил овощей на 1120 тыс. Продал — на 750 тыс., потому как продавал (по спискам) на 25 — 50% дешевле, чем по рыночным ценам, в этом и была идея программы. Даже при этом рентабельность — 340%, почти неприличная. Да по льготным же ценам фермер накормил детский дом, соцприют, воинскую часть и еще 12 учреждений. К Новому году — тысяча бесплатных овощных наборов для пенсионеров. Для совсем уж полной цифровой ясности: Рожков произвел 560 тонн овощей, а весь его Торжокский район — 70.
       ...Тут-то и началась Россия самостийных гегельянцев, разглядевших в фермерском триумфе скрытое диалектическое противоречие. Для начала — в виде недостаточной документированности. Другими словами, красная тверская элита всыпала в кастрюльку политики и стала науськивать на феноменального фермера прокуроров. Рекорд оборачивался забавным финалом: рекордсмена могли даже и посадить. Благо в прокуратуре люди то ли взглянули на произошедшее трезвым, а не политическим взором, то ли чуяли рядом присутствие губернатора — но они, так сказать, не стали кусаться за частности. И не посадили Рожкова. Ура, так сказать.
       А недавно красное цунами обрушилось уже непосредственно на губернатора. Его разоблачили в местной прессе за второе скрытое противоречие. Оказалось — вдохнем воздуха, — что четвертое место Твери в России по росту промышленности, все платовские программы по оказанию помощи малоимущим (штук 15), эти «Накормить детей», введение бесплатных юрконсультаций, ритуальных услуг и прочего, включая, разумеется, и «рожковскую» программу, — это все, как выяснилось, делалось лишь для создания имиджа губернатора. Коммунисты солидно показали по ТВ даже учебник имиджелогии. Рожков же, по их версии, был теперь «не негодяй, а просто наивный человек» (цитата из главного тверского зюгановеда).
       ...Самое печальное, что на многих тверчан эта словесная хреновина подействовала, поверите ли? Им вдруг представилось, что «в этом что-то есть» и что тверские коммунисты не демагоги и болваны, а бойцы за народное счастье в виде... э-э, справедливости. Не овощей.

       Как отбилась от нашествия топлива свободная Эвенкия
       «Им не поставить на колени эвенкийский народ!» — так по-байроновски выражается руководство Эвенкии (оно, кстати, преимущественно русское, оттого и высокая литературность).
       Дело в том, что с начала 90-х нефтепродукты и уголь в Эвенкию поставлял «Петролайф» — средняя, с хорошей репутацией фирма (за нее, к слову, на днях заступился Вольский), ни разу не засветившаяся в криминальных или олигархических разборках: просто толковые северные производственники, имевшие смелость основать собственное дело. Потому-то глава Эвенкии, бывший директор зверофермы, Боковиков некогда и попросил их самостоятельно решать все финансовые и организационные дела по завозу. А эвенкийское финуправление и сам Боковиков выступали гарантами.
       В 1997-м Эвенкия не заплатила, объяснив это недофинансированием региона. Петролайфовцы вошли в положение, напряглись и за свой счет вытянули следующий сезон. Однако и за 98-й им не заплатили. Попытки объясниться заканчивались одинаково — вождь эвенков Боковиков жалко лепетал о прошлом, твердо обещал на будущее, ничего, впрочем, не делая в настоящем. Да еще обнаружилось, что жалостливые разговоры о том, что нет денег, — руководящие фантазии: на самом деле за год получили и на завоз (71 млн), и на покрытие кассового разрыва (60 млн) плюс дотации и субсидии (30 млн), плюс включение в президентские финансовые программы... Так что становилось совсем непонятно, за что «Петролайф» получил глубокую незаживающую финансовую рану в 129 млн и подорвал свою репутацию в глазах партнеров...
       (Куда девались выделенные суммы — в этом я сейчас копаться не буду, но уверяю вас: легко и дешево в северных провинциях «правильно» оформить любые уворованные суммы. Ну, например, наводнение было — исключительно выгодная вещь для чиновничества. Коров вот купили на развод. Породистых. Но съели. Эвенки же. И т. д... Там становится все интереснее, особенно с появлением в руководящей команде представителей бывшего учителя физкультуры Быкова, когда-то накопившего деньги на контрольный пакет «алюминиевых» акций. А сейчас еще замелькал и подзабытый Шумейко.)
       ...Обворованные петролайфовцы подали в арбитраж. Но эвенкийский вождь вдруг начал энергично перелетать с одной ветви власти на другую и издавать протестующие звуки. И вышел на общественное мнение своей подопытн... пардон, подведомственной Эвенкии и всего Красноярского края. Причем, заметьте, не говорил про какую-нибудь примитивную порядочность, но прямо и только про политику, напирая на национальный и классовый вопросы.
       В самом деле. Эвенки живут именно так, как принято думать. Только еще хуже — грязнее и пьянее. Прежде их хоть раз в год вывозили на вертолетах в столицу — поселок Туру на партсобрания, закупая там для них дешевые костюмы (брюки и рукава пиджаков подворачивали). Сейчас же эвенков никуда не вывозят, они вымирают, так сказать, не отходя от чума. И теперь эвенк, когда стреляет по вертолету из дробовика, уже не прячется в лесу с веселым смехом, а угрюмо смотрит вверх. И если проехать чуть севернее, можно увидеть на деревьях много гробиков с трупами детей. И мечта приличного эвенка — место рабочего в котельной, хотя, конечно, он понимает, что туда можно только по знакомству устроиться и там место таким большим людям, как президент «Ельсин» или местный главный бледнолицый Боковиков.
       Причем положение все хуже. Каменный уголь почти на поверхности, но молодой, слишком горючий — колосники не выдерживают. На «военный» электроугольный графит упал спрос. Нужно строить водоочистители, потому как из стоячих эвенкийских озер пить воду нельзя. Соболя эвенкийские оказались по размеру нестандартом...
       А теперь вот еще и олигархи из «Петролайфа» пытаются отнять у маленького гордого народа свой олигархический кусок.
       Жители Эвенкии после таких речей так прямо возненавидели классово чуждый и жадный до своих денег «Петролайф», желающий гибели наивных детей природы. Всем вдруг стало ясно: если б не «Петролайф», то наступили бы процветание и золотой век Эвенкии. Правда, красноярский суд таки решил, что долг — он и в Эвенкии долг, тем более что деньги там есть. Судебному приставу велено было взыскать с гаранта. Тогда пристава (молоденькую эвенкийку, кстати) вожди эвенкийского народа — большие бледнолицые мужчины — вытолкали из кабинета без обиняков, пугая тяжелой личной жизнью. Мало того, бледнолицые пробили в давно известном своей логикой Министерстве юстиции разрешение завести свою службу приставов. Так что если прежде пристав, подчиненный только Красноярску, справлялся один, то на днях приставов в Эвенкии стало четверо — и все свои, карманные. (Их может стать и больше: у Боковикова, главы округа, в котором, как вы поняли, столько людей, сколько учится в приличной московской школе, — в аппарате 170 человек и 16 заместителей... да-да, вы правильно прочитали цифры.)
       Поначалу ситуация была даже забавная: трудовые, но обнищавшие петролайфовцы сидели в Туре между размножившихся, бог знает чем занимающихся замов, помов и приставов, отслеживая деньги, чтобы хоть слегка выполнить судебное решение.
       Но правда на земле, как оказалось, есть. Совсем не забавная. Дело в том, что, получив очередные деньги на завоз, эвенкийское руководство разбросало их по разным мелким поставщикам.
       Желающих взять деньги оказалось много. Но зато новые друзья почти ничего не завезли.
       И вот последние новости — в Эвенкии, оказывается, топливный кризис, паника, жизнь без света и тепла, нет горючего, чтобы завозить продукты коренному населению...
       ...Иногда хочется заняться, так сказать, разнузданной журналистикой. Написать, например: «А не наладить ли пинка под ж... э-э, зад этим господам, которые довели...» Нет, грубо. Лучше так: зачем за место главы Эвенкии боролся Боковиков? Зачем не ушел, стеная, поняв, что честнее остаться на звероферме, растя нестандартных зверушек?.. Смахивает, кажется, на Гомера, но зато в духе отечественной прессы — культурно, а не как на самом деле думается и выговаривается.
       
       Игорь ДОМНИКОВ
       "Новая Газета" №26 (Д) 22.07.99