В самолете было всего четыре человека. Я не знаю, откуда те трое узнали про Липецк. Лично я поехал в этот город из-за Александра Политковского, передачу которого о Липецке неожиданно «сняли с эфира». Когда что-нибудь «снимают с эфира» — значит почти наверняка было прямое попадание. Езжай и бери. Не к руководству же 6-го ТВ-канала обращаться? Ну сказали бы мне про нетолерантный видеоряд. Я в этом не понимаю. Я бы спросил: «А может, Политковский впервые в российской истории пытался поставить в неудобную позу губернатора Королева?». «Что вы, — ответили бы мне, — говорят же вам — видеоряд нетолерантен. Дурак, что ли?» ...Словом, нужно было посмотреть самому, что там такое затаилось между Воронежем и Саратовом, в самом центре «красного пояса»
       
       Большой аэропорт был совершенно и неприлично пуст. И ни одной машины не было за окном. И ни одного человека. Только пустынная аллея и солнце. Ко входу подъехал маленький задрипанный автобус. В нем сидели две бабки с лопатами и лысый дед, лузгавший семечки. Цена на билет была удивительная — 2 руб. 10 коп. Бумажных денег здесь, по-моему, не знали. Или забыли. Во всяком случае, я получил сдачу с пятидесятки копейками и железными рублями.
       Дед подсел ко мне и сообщил: «Што, ептомать, за страна: ниче у нас, ептомать, теперь не выгодно. Уголь, руда наверху лежит, хлеб почти сам растет — а собирать, ептомать, невыгодно. Как так? а? ну? что?»
       Это был крепкий вопрос. Чертов липецкий дедушка мог бы вести семинар по культуре мышления для думского большинства. Он тут же, не дожидаясь моих откровений, добил тему: «Мы здесь в шестнадцатом году за месяц выпустили масла, сколько Европа за год выпускает. А при Сталине в столовой хлеб бесплатный горками лежал — четырех сортов. Нищему две копейки на день хватало, понял? Отдали, ептомать, страну засранцам, вроде тебя — с Москвы олигархам. А вас сколько? Мало вас — на три очереди хватит. Если с пулемета. А мы-то все хорошо жили. Мне хватало. Нам много не надо. Я «мерседесов», ептомать, не просил».
       Особенности Липецка: мало ларьков (их не выносил прежний губернатор), почти никакой ночной жизни вроде ресторанов и казино. А транспорт бесплатный — память о шаге в реальный коммунизм; впрочем, новое руководство тихо вводит платные маршруты. В результате подходят одновременно два автобуса № 11, но один под крышу набит телами липчан, а другой почти пуст. «Ну что вы, — сказала мне потная дама, только что вытащившая себя по частям из бесплатного коммунистического автобуса, — мне бы пришлось в месяц платить 84 рубля, а у меня зарплата 500». К слову, 500 здесь — какая-то заколдованная цифра, приобретшая половое значение: все мои знакомые липчанки получают именно столько. А цены в магазинах, между прочим, московские. И продукты тоже московские. Правда, есть и воронежские, белгородские, импортные — словом, все, кроме липецких.
       
       Не стану тянуть, сразу сообщу: как мне кажется, наш главный национальный секрет — Россию если кто и погубит, так это ее народ. Нелогичный, сам не знающий чего хочет, нетрезвый, не видящий на ход вперед, политистеричный, мыслящий штампами и рекламной логикой, неразумный в сущности народ, напоминающий подозрительную, но одновременно простодушную девушку, идущую на ночь к молодому человеку посмотреть коллекцию марок.
       Ровно год назад 79% липчан выбрали Олега Петровича Королева главой областной администрации (он себя называет губернатором, хотя у него нет правительства. Но я тоже буду употреблять это слово — для краткости). То есть, выражаясь строго математически, Королев — самый народный начальник в России (страна другая, поэтому Лужков не в счет).
       Мало того, Королев едва ли не самый молодой сенатор страны (1952 года рождения), да еще и зампредседателя Совета Федерации: по протекции прежнего липецкого губернатора Наролина его выдвинул мудрый и хитрый Строев, а непосредственно предложил на должность аж Лужков.
       Со стороны те липецкие выборы выглядели ясно и просто: молодая команда, следовательно, энергичная и новаторская, сместила старую команду, то есть, понятно, сволочную и партийную, возглавляемую 65-летним губернатором Наролиным, которого Ельцин дважды хотел снять с должности, потому как липчане поддерживали Зюганова на президентских выборах... Кстати, Зюганов тоже приехал в Липецк и неожиданно, как тогда казалось, выступил за молодого Королева. Так же, как и все 42 липецкие партии, включая «Яблоко» и КПРФ.
       И вот прошел год. Самый народный и молодой сенатор держался в тени, столичные журналисты как-то не замечали его, и я, честно признаю, впервые узнал о существовании такого политика из передачи ехидного Шендеровича, прокрутившего момент, где Королев крайне неудачно склонял слово «согласие». Однако падеж — дело тонкое, не показательное для российского политика.
       
       К моменту выборов, то есть всего год назад, Липецкая область была второй по стране (первая — Москва, третьи — белгородцы) в рейтинге качества жизни. Одна из одиннадцати недотационных областей. Со смешными — по месяцу — задолженностями по зарплате и пенсиям (а к выборам губернатор Наролин расстарался и погасил долги. Да еще увеличил зарплаты на четверть). На пятом месте в стране по объему промпроизводства на душу. Здесь, в Липецкой области, росли (!) объемы промышленного производства. Особенно производство водки и закуски — всевозможных консервов. Но и молока, и холодильников «Стинол» (к слову, переводится как «Сталь Новолипецка»)...
       Куры ежегодно выдавали на 10% яиц больше. Свиньи набирали по 65 граммов в сутки и уже физически не могли вскакивать при появлении начальства. Вообще производство основных видов с/х продукции здесь было одним из самых высоких в стране, а по картошке, зерну и яйцам Липецк «делал» весь Центрально-Черноземный район.
       Губернатор Наролин за пять лет правления газифицировал две трети области, довел дороги до почти идеального состояния, строил дома, содержал в отличном состоянии медицину, поставил несколько памятников, в том числе громадного, дорогущего клыковского Петра I. И ели свое, то есть стимулировали собственную промышленность.
       Все это происходило, напомню, в самые наши крутые кризисные годы. Каким-то почти непостижимым образом Наролин держал область на плаву, виртуозно обходя рифы вроде «черного понедельника». При этом, заметьте, он тихо сидел в своем Липецке, и никто его не видел и не слышал (сравните с соседями — саратовским губернатором-космонавтом Аяцковым, самарским Титовым, курским Руцким. У них, к слову, дела были не блестящи). Он находил общий язык со всеми — от Черномырдина до хозяев Новолипецкого металлургического комбината (к слову, Наролин так и не взял на себя комбинатскую коммуналку — этот камень преткновения всех приватизаций страны. Даже после ельцинского указания. Причем сделал это изящно: «Раз президент велел, это не обсуждается. Все будет как положено, по закону — вы везде сделаете капремонт, а моя комиссия его примет». На том переговоры и закончились, при полном, заметьте, взаимном уважении, потому как комбинатовцы совсем не дураки. Наролин, к слову, и не скрывал экономического обоснования своих действий: «А куда они, на... денутся, если я не приму? Будут содержать. Причем лучше, чем мы».
       Он утверждает, что при нем бы не случилось такой катастрофы в области после 17 августа: «Яйца по 12! В Липецке! У меня куры не вели себя, как валютные проститутки, и от курса доллара так не зависели». — «Ну и вывезли бы ваши дешевые продукты в другие области». Королев сейчас именно так объясняет, почему он цены поднял: «При мне-то не вывозили. Я секрет знаю».
       Если я правильно понял, он действовал примерно так. С июля по сентябрь, к примеру, коровы доятся особенно хорошо, молоко сильно дешевеет. Наролин брал кредит или — Бог ему судья — вынимал деньги откуда не положено, скупал все молоко и пускал в переработку — от масла до сгущенки. Реализовал это зимой, отдавал долги, всегда оставляя к тому ж вдвое-втрое больший, чем область могла съесть, запас продуктов. Оптовую торговлю он контролировал, как и объемы выброса продуктов на прилавки. То есть самовывоз из области был мал, и всегда оставалась «валюта» в виде избытка продуктов... Это ведь почти по закону первого Рокфеллера — покупай, когда дешево, продавай, когда дорого, а половину прибыли откладывай.
       Давайте только поймем друг друга правильно: жизнь в Липецке при Наролине совсем не была простой. Но она была чуть лучше, чем в других регионах. Всего-навсего. И, между прочим, чуть-чуть, но улучшились итоги «по жизни»: в 98-м, последнем наролинском году число родившихся увеличилось на 2%, меньше стали умирать и дети, и взрослые, продолжительность жизни увеличилась. Не много таких мест в России.
       ...Чтобы не идеализировать: Наролин так и не справился с тракторным заводом, поздно сообразив, что липецкие тракторы уже выкинуты с мирового рынка. Не нравится мне и послевыборное самоубийство директора «Автодора», хозяина дорожного фонда области. Не слишком симпатична дорога, проложенная к охотничьему домику (где, к слову, уже был замечен новый губернатор).
       
       Мы регулярно и разочаровываемся в лидерах, что требуем от них несовместимого — чтоб человек нравственный, то есть в принципе не уважающий деньги, но чтоб он только и думал, как и где их наколотить для нас. Чехов-плантатор... И неумение ценить малое, отрицание его во имя нашего изумительно не оправдывающего себя «а вдруг». И полное незнание хотя бы того, как обстоят дела у соседей (в том же Ростове-на-Дону, где без всяких НАТО разрушили все, что могли. При этом губернатор получил орден). И, конечно, полный национальный провал на экзамене по психологии... К слову, до выборов Королев возглавлял депутатский корпус области и считался человеком Наролина. Во всяком случае, ездил с теми, кого потом разогнал, на охоту, ел, пил, говорил, но, как выяснилось, в душе-то все это время считал их сбродом.
       
       На окончательном совещании по выборам, когда решали, кого выдвигать, Королев вдруг сказал, что у него умер дальний родственник, и вышел. Позже выяснилось, что он выдвинул свою кандидатуру. Потом были выборы, где Королев пообещал к Новому году всей области удвоить зарплату. И говорил загадочно, что «под него дадут деньги» в Москве, если он победит. И утверждал, что вскоре тысяча липецких тракторов будет бороздить поля знойного Бахрейна. Он говорил, что будет скромен, беден и народен. И опубликовал такой могучий список обещаний, что без порозовения щек сейчас это читать невозможно. Ни одного не выполнил.
       Забавно: хотя предвыборные страсти кипели, но, в сущности, серьезных-то обвинений не было. Главный компромат на Наролина свелся к фотографиям, где старый губернатор стоит вместе с Ельциным. И я, сознаться, так и не смог выяснить, отчего же народ так дружно голосовал за Королева. Все сводилось к ощущениям, к смутным подозрениям, к вопросу вкуса: кто красивее — лев или тигр. «Нам казалось...», «Он хорошо выступал у нас в цеху»... Так или иначе, одного из лучших, по-настоящему дельных, если судить по итогам, губернаторов России отправили на пенсию (пятитысячную. Так что не нужно слез).
       И новый губернатор привел команду, которую сам он называет «моя свора», сформированную по элементарному принципу: работал в выборном штабе — получи должность. Капитанский мостик захватила группа некогда молодых коммунистов и комсомольцев, которые, собственно, больше всех и пострадали от перестройки, не защитив власть КПСС.
       Королев держится чуть в стороне от «своры»: это ему не очень трудно, потому что все реже он появляется на исторической родине и все больше времени проводит в Москве. Говорит, что он один из восьми губернаторов не имеет своего самолета (не поясняя, что летает на самолете «Стинола»), что живет как все (в Липецке — служебный джип «Мерседес», в Москве — сенаторский «Ауди»), вспомнит и растрогается от собственной душевности, что после выборов обзвонил наролинцев и велел спокойно работать (потом всех, включая десятки начотделов, уволил). Опять поговорит о яйцах (это самое больное место губернатора. Как зациклило человека. Принял кучу постановлений по этому вопросу, а в результате, если не ошибаюсь, все свелось к тому, что «попросили больше двух ячеек в руки не выдавать»). Еще помянет недобрым словом предшественника, наделавшего долгов (не уточняя, что без его, королёвской, подписи Наролин не мог ни копейки занять. И уж тем более не поясняя, что это и была суть наролинской экономики — заставлять кредиты работать и давать прибыль). Потом опять помянет сильно недобрым словом Ельцина и Лужкова, похвалит Бог знает за что Маслюкова и в очередной раз восхитится Селезневым («удивительный человек!»). И концовка, конечно, важна: журналист должен спросить, правда ли, что Королева опять зовут не то в Брюссель, не то в Лондон. И следует ответ: в предложениях недостатка нет, но область он, Королев, не бросит, это его недруги распространяют слухи. Ах, если б знал губернатор, сколь многие в Липецке желают ему повышения! Особенно производственники, которые — даже «королевцы» — смущенно признают, что губернатор «оказался слабоват». В нейтральных кругах другой термин — «оказался несостоятельным». А врагов не цитирую.
       
       Область фактически перешла в разряд дотационных — будем ждать только письменного оформления. Все управленческая элита области и города оказалась вдруг расколота на три враждебные группы — положение прежде немыслимое. Взята без особого торга «коммуналка» у комбината. Пенсии — отставание на два-три месяца, сельским учителям еще выплачивают отпускные за прошлое лето. Кредиты не отданы, а значит, и новые набирать будет трудно. Несколько счетов уже заблокированы. Резерв продовольствия минимален. Недопоступление налогов из области тотальное. Лекарств нет. Газификация пошла на тормозах. В сельском хозяйстве очень нехорошее состояние — к примеру, в образцово-показательной прежде Добринке производство зерна снижено на 35%, сахарной свеклы — на 48%, свиней стало меньше на 40 тысяч, дойных коров — на 800. Развалены те промышленные структуры, которые когда-то Наролин специально и тщательно делал опорными для экономической схемы области. Спорт (а перед выборами Королев вдруг стал яростным болельщиком) — в состоянии трупного окоченения. О прессе — особый разговор (возможно, мне не повезло, но я только из одной липецкой газеты вычитывал что-то дельное — из нищей, но не зависимой от странного королевского зама по идеологии Дюкарева газеты «Де-факто»).
       Справедливости ради: все это еще не катастрофа. Более того, есть и кое-что положительное. В частности, Королев удачно ввел в свою команду г-на, который когда-то был одним из главных бунтовщиков на тракторном, в частности, воевал с предложением, которое сейчас сам и проводит в жизнь: сброс всего балласта, включая людей. Но зато трактора стали выпускать.
       В театре короля «играет» свита. В реальной жизни — свита играет за короля и вместе с ним. О том, насколько продуктивна такая установка на игру, мы поговорим в следующем материале.
       
       Игорь ДОМНИКОВ
       "Новая Газета" №16 10.05.99